Купеческая изба

Вороново – небольшая деревенька, расположенная в десяти километрах от Талдома. Несколько десятков покосившихся от старости бревенчатых домов, пара колодцев, один таксофон. Вокруг – ни души, только ветер свищет по пустующим полям. Но сюда часто заезжают местные краеведы. Зачем? Чтобы полюбоваться старым купеческим домом. Таких построек осталось в наших заброшенных деревнях – единицы.
Купеческий дом с резными ставнями был построен еще в начале XX века. Небольшой по размерам, он богато украшен тонкой резьбой, повторяющей мотивы традиционного древнерусского зодчества. По фасаду и сбоку дома примыкают террасы с тонкими оконными переплетами с разноцветными венецианскими стеклами. Над боковой террасой возвышается небольшая башенка с острой крышей, которая украшена механическими часами. Сегодня стрелки часов намертво встали и показывают двадцать пять минут десятого.

 

Михаил Королев

Александра Алексеевна Андреева (1852-1926 гг.) – хозяйка дома в Вороново, была знакома с Львом Толстым и дружила с Софьей Ковалевской. У нее собирался обширный круг как заслуженных деятелей искусства и литературы. Александру Андрееву всегда окружала молодежь, которой она давала средства для учения. Благодаря своей богатейшей библиотеке и большим познаниям, она во многом содействовала культурному развитию этих людей. В доме Андреевой часто говорили и спорили на разные темы – политические, литературные, бытовые. Александра Алексеевна отвергала всякую роскошь и старалась жить  по-деревенски просто. Нередко она ездила по торговым делам заграницу. В то время в Париже на русских смотрели как на дикарей. В одной буржуазной семье, с которой Андреевы ближе познакомились, очень удивлялись воспитанности, хорошим манерам Александры Алексеевны, ее знанию трех языков и начитанности во французской литературе. Барышни этого дома и их братья задавали о России несуразные вопросы. Например: «Как вы выходите из домов зимой, как не тонете в снегу?» И, видимо, не очень верили, что у нас такие же улицы, освещенные по вечерам, что передвигаются в экипажах, как и в Париже, только зимой в санях. «Но волки на вас все же нападают? Вы их не боитесь?».

 

Александра Андреева

Ее младшая сестра Екатерина Алексеевна – одна из первых красавиц Москвы и одна из образованнейших женщин той эпохи – стала второй женой поэта Константина Бальмонта. Ее мать, Наталия Михайловна, женщина «старозаветная», с чертами старинной русской патриархальности, не одобряла этот брак. Но смягчилась, узнав, что церковное венчание состоится. Когда молодые пришли за родительским благословением, она не вышла к ним, а передала икону старшей дочери Александре. Племянница Александры Алексеевны – Маргарита Васильевна Сбашникова – являлась родственницей известных книгоиздателей Сабашниковых, а впоследствии стала первой женой поэта Максимилиана Волошина.
Местные краеведы хорошо знают, что Талдомская земля – родина башмачного промысла. До сих пор весьма успешно работают обувные производства в Кимрах и самом Талдоме. Кстати, на Московской Олимпиаде 1980 года сборная Советского Союза  завоевала самое большое (после США) количество медалей именно в кимрских кроссовках! Так вот, в деревне Вороново в мастерских работали каблучники. Это ремесленники, которые изготавливали из дерева и кости каблуки на заказ и продавали их талдомским башмачникам. Выражаясь современным языком, вороновские каблучники были смежниками в цепочке производства обуви. Но товар свой они просто так не отдавали. Хитрые мастера набивали перед купцами цену, требовали водки – «выкаблучивались». Так это весьма популярное разговорное слово и прижилось в русском языке. В толковом словаре оно означает дерзкие выходки привлечь к себе внимание, выставлять себя напоказ.

 

Талдомский башмачник

А еще вороновские мастера освоили производство детских «гусариков». Это нарядная обувь для маленьких детей, украшенная всевозможными аппликациями, часто с разноцветным верхом. С названием «гусарики» связана интересная легенда. В середине XIX века в деревнях Разорено-Семеновское и Вороново стояли гусары кавалерийского полка, расквартированного в уезде. Кустари, тогда еще только осваивавшие шитье детской обуви, начали обшивать верх башмака яркой и нарядной опушью, похожей на позументы, нашитые на парадную форму гусаров. Отсюда, якобы, и пошло название «гусарики».
Неподалеку находятся несколько полуразрушенных молочных ферм бывшего совхоза «Красное Знамя». С 1967 по 1974 годы хозяйство возглавлял Михаил Блинов. Было трудно. Не хватало специалистов, жилья. В среднем от каждой из 1200 коров получили всего по 2239 килограммов молока. Сено вынуждены были покупать. Приступили к активной мелиорации земель поймы реки Хотчи. За несколько лет было осушено свыше 2 тысяч гектаров угодий. Разводили новые кормовые культуры – редьку масличную, борщевик Сосновского. Совхозные фермы были построены из церковного кирпича. Троицкий храм был построен на соседнем с деревней Вороново погосте на средства купцов Королевых. В свое время он славился своим хором и богатым убранством. В 30-е годы XX века церковь была закрыта, а в 50-е взорвана. Само животноводство в Воронове затухло в 90-е годы. Бывшие совхозные поля вошли в состав Талдомского заказника «Журавлиная родина». Из-за того, что земля не окашивается, по весне здесь часто происходят травяные палы, сжигая на своем пути целые деревни.
А деревня Вороново осталась наедине со своими проблемами. Их здесь хватает – нет природного газа, дороги чистят от снега через раз. Зимовать остаются всего две семьи. Если бы  молочные фермы удалось сохранить, а в избах вместо дровяных печек работали газовые котлы, то и жизнь деревенская била ключом.